Трудно поверить, но мне понадобилось восемь выстрелов — все мои силы — чтобы свалить этого зверя
Эта история «Лицом к лицу» была опубликована в июльском номере журнала Outdoor Life за 1968 год
Даже если его шерсть не торчит во все стороны, 136-килограммовый черный медведь, стоящий на задних лапах, может выглядеть устрашающе с расстояния трех метров — особенно если он смотрит прямо на вас, а ваша винтовка заклинена.
Я знаю это, потому что сам испытал это на себе в октябре прошлого года на охоте в Мичигане. Нам нужно было заполнить морозилку медвежатиной. Я и представить себе не мог, что эта охота приведёт меня в самую сложную ситуацию за все мои 20 с лишним лет охоты на медведей с собаками.
В 1946 году я помог организовать Ассоциацию охотников на медведей Мичигана и был её президентом до выхода на пенсию в 1963 году. В то время в ассоциации насчитывалось 4000 членов. Ассоциация активно выступала за надлежащую защиту трофейной дичи.
Традиционно на ежегодном банкете ассоциации основным блюдом является жареная медвежатина. Если вы ещё не пробовали настоящую жареную медвежатину, не расстраивайтесь. Например, на ужине в Лейк-Сити в январе прошлого года, где присутствовало около 600 спортсменов, я не видел, чтобы кто-то отодвигал тарелки, и убирать после этого было совсем немного тарелок.
Наша охота началась так же, как и много раз до этого. В первое же утро мы обнаружили свежие следы крупного, упитанного медведя. Следы были глубоко отпечатаны на мокром песке старой тропы. Мы спустили шестерых гончих, и они, неистово помчавшись, устремились к ближайшему холму, пока мы не потеряли их слышимость на несколько минут.
Охота началась. Другой вопрос, чем она закончится.
За 22 осенних сезона охоты мои гончие добыли более 200 медведей. Но та охота, о которой я говорю, когда мы с медведем встретились при совершенно иных обстоятельствах, была не похожа ни на что из того, что я когда-либо видел. Рядом не было гончих, которые могли бы отвлечь медведя. Я был один с бесполезным ружьём в руках, и, признаюсь, это было шоком.
Я был с четырьмя товарищами. Гончие погнали медведя на запад, в чащу. Час спустя медведь исчез, и мы наконец добрались до края каньона реки Стерджен. Нам сказали, что выследить и убить медведя там практически невозможно, и первый же взгляд подтвердил наши опасения.
Я слышал рассказы об охотниках на оленей, которые убивали оленей в каньоне, а потом большую часть дня тащили тушу на джипе вверх по скале. Глядя на скалу сверху, я легко верил этим рассказам. Позже в тот же день мне потребовалось почти полчаса, чтобы подняться на эту скалу.
Каньон был шириной в милю-другую, а на западной стороне, за рекой Стёрджен, я увидел несколько скалистых, но менее крутых холмов. Однако ближайшая дорога находилась в нескольких милях от него.
Нам потребовалось три часа, чтобы найти гончих. Мы шли по краю каньона, пока не нашли место, где можно было спуститься, не сломав шеи. Затем мы направились на запад, в направлении, где, как мы думали, погоня закончилась. Наконец, мы услышали лай гончих с другого берега реки. Они загнали медведя в угол и сражались на земле.
Дорога впереди непроста: густые заросли кустарника, высокие холмы, влажные болота и бобровые пруды, а также ручьи и многочисленные родники – но для чёрных медведей это настоящий рай. Здесь есть дубовые леса, усеянные желудями, изобилие ягод и дикой вишни, пни и брёвна, привлекающие муравьёв, и даже осиные гнёзда, которые можно разорить. Медведи могут жить здесь круглый год, находя всё необходимое и чувствуя себя в безопасности. Каньон редко посещают охотники и рыбаки.
Судя по всему, медведи здесь уже давно. Следы огибают бобровые пруды и тянутся вдоль реки, и повсюду были медвежьи экскременты. Мы прошли через бобровый пруд, настолько изъеденный медведями, что он казался асфальтом. Размеры следов варьировались от следов медвежонка до гигантских. Вскоре в каньоне я понял, что можно идти по следам и выбирать медведей, с которыми хочешь сразиться, исходя из их размера. Я никогда не видел ничего подобного.
Переправа через реку оказалась непростой. Течение было сильным, но мы нашли порог, который смогли преодолеть вброд, и направились к месту медвежьей схватки.
Гончие загнали чёрного медведя в недоступное место – густое болото. Они продержали его там не менее двух часов, но я до сих пор не знаю, насколько он был велик и как выглядел. Потому что, когда мы почти добрались, медведь собрался с силами, вырвался на свободу и поплыл на север по каньону.
Мы какое-то время следовали за ним, но из-за шума реки не могли услышать собаку. В конце концов, мы сдались и вернулись к скале, найдя место, где можно было взобраться. Мы подобрали собаку в темноте. Несмотря на быстрый старт, первый день охоты оказался безрезультатным.
Следующее утро выдалось идеальным. Прохладным, пасмурным, безветренным, достаточно сырым, чтобы собаки могли свободно перемещаться, и настолько тихим, что, если повезёт, мы даже могли услышать их лай. Мы направились прямиком к каньону.
Мы нашли большой медвежий след на песчаной тропе у обрыва и выпустили собак. Они пошли по нему вниз по горе и через несколько минут оказались у подножия обрыва. Собаки продолжали идти по медвежьему следу, не останавливаясь.
Спуск с горы занял больше времени, но мы с товарищами не слишком отстали от медведей. Меньше чем через полчаса гончие их догнали. Внизу были заросли колючек — двигаться было невозможно. Я всё ещё был в нескольких десятках метров от гончих, когда медведь перестал рычать и снова побежал к реке. Он переправился через реку, и я потерял связь с гончими.
Однако я знал, куда ушли собаки, поэтому перешёл реку вброд и последовал за ними. Мои коллеги не слышали, как собаки переправляются через реку, и понятия не имели, куда ушёл медведь. Если бы собаки снова настигли медведя, и я бы снова их нашёл, у меня остались бы только собаки и медведь.
Я не слышал собачьего лая почти час. Я прокрался в смешанный лес, полный каньонов, ручьёв, ручьёв и медвежьих следов. Я немного побежал по одной из троп, затем остановился, чтобы перевести дух и послушать лай собак. Вдали снова раздался слабый, низкий лай. По звуку я понял, что медведь всё ещё бежит за ними.
То, что произошло дальше, настолько меня поразило, что я едва мог поверить своим глазам. Меньше чем в десяти метрах от меня три медвежонка цепочкой шли сквозь кусты, пересекая медвежью тропу, по которой я шёл. Я замедлил шаг, ожидая увидеть их мать, идущую следом. Но кусты были настолько густыми, что я не мог как следует разглядеть трёх медвежат.
В это время из-за горы показался крупный взрослый медведь. Он медленно спускался с горы прямо ко мне. Я всё ещё слышал лай собак и сразу понял, что они за ним гонятся. Чёрный медведь каким-то образом вырвался вперёд и был измотан погоней и борьбой, поэтому совсем не торопился.
Медведь перешёл тропу. Примерно в 12–15 метрах он услышал меня или учуял. Он остановился в кустах, и я едва мог разглядеть его очертания. Затем он повернулся и посмотрел в мою сторону.
Я больше никогда не видел этих трёх медвежат и не мог быть уверен, была ли большая медведица их матерью. Это казалось наиболее правдоподобным объяснением поведения медведицы, но я так не думал. Я был убеждён, что имею дело с самцом.
Я думал, собаки убегут по следу. Но они этого не сделали, и я решил, что ждал достаточно долго. Я прицелился и выстрелил. Насколько я мог видеть, мушка не упала и даже не дрогнула, но я решил, что на таком расстоянии промахнуться просто невозможно.
Обратите внимание: Снял дом во Вьетнаме на зиму, а потом оказалось, что в моем дворе детский сад. Как я с этим живу.
Теперь я знал, что моя 200-грановая пуля с мягким наконечником отскочила от кустов. В медведя она точно не попала. В руке у меня был снятый с производства самозарядный винчестер .401, который во многом повлиял на то, что произошло дальше.Я не против потратить тысячу долларов на хорошую гончую, но всегда был консервативен в вопросах оружия. Наверное, потому, что мне интереснее гоняться за медведями, чем стрелять в них. Моей первой винтовкой была старая британская .303, которую я купил за 12 долларов, когда мне было 18 лет, и я впервые пошёл на охоту на оленей. Я носил её с собой, пока не начал охотиться на медведей, и тогда жена решила, что мне нужен полуавтоматический пистолет для самообороны.
Очень обидно попасть в животное из ружья и не увидеть никакой реакции. Я знаю некоторых охотников на оленей, которых это очень беспокоит. Я несколько секунд смотрел на медведя, совершенно ошеломлённый. Затем я начал приближаться к нему как можно тише.
Я был ещё в десяти метрах от медведя, когда он встал на задние лапы, быстро взглянул на меня из кустов, затем присел и пошёл ко мне. Он был настолько тяжёлым, что пошатнулся на ходу, остановился на полпути и снова встал на задние лапы.
Я не волновался, я все еще слышал лай своих собак, и был уверен, что в любой момент они вырвутся из кустов, схватят медведя за ошейник и отвлекут его.
Затем я выстрелил ему точно в грудь, чуть ниже белого пятна на горле. В прицел 401-го калибра зверь казался огромным, как амбар. Я нажал на курок и услышал чёткий щелчок. Любое огнестрельное оружие, используемое для охоты на медведя, подвержено огромным нагрузкам, и в то утро мой магазин каким-то образом оказался заполнен песком. Пружина больше не могла вытолкнуть пулю и взвести спусковой механизм, но я узнал об этом лишь позже.
Я взвёл курок вручную и, кажется, услышал звук пули, входящей в патронник. Я снова нажал на курок и услышал ещё один щелчок.
Медведь не двигался и не ревел, но смотрел на меня очень суровым взглядом. Я слышал, что медведи не нападают на тех, кто крупнее их самих. Я знал, что это неправда, и, кроме того, при росте 170 см и весе 63 кг, я был ненамного крупнее его. Никогда я не чувствовал себя таким беспомощным. Я стоял и размышлял, бежать или выстрелить ему в голову, если он нападет на меня, но в то же время я знал, что бегство не поможет. Я посмотрел на винтовку. Затвор и механизм были целы, и я понятия не имел, что случилось. Мне казалось, что весь процесс занял не больше 30 секунд, но казалось, что прошло несколько минут. Затем медведь упал на колени и исчез в папоротниках и кустах.
Я постучал по магазину, взвёл курок, и мне снова показалось, что я слышу звук заряжаемой пули. Затем я медленно пошёл за медведем. Он скрылся из виду, и я догнал его. Внезапно медведь снова появился из кустов, так близко, что я чуть не врезался в него. Он присел, сделал два-три шага ко мне, а затем встал на задние лапы.
Между нами было всего три метра, ближе, чем когда-либо. Я прицелился в белый полумесяц на его шее и нажал на курок в третий раз. На третий раз я услышал чёткий щелчок.
Мало кто из охотников в такой ситуации рискнул бы посмотреть медведю в глаза с трех метров, а тот, кто этого не делал, вряд ли может себе представить, каково это.
Винтовка всё ещё была у меня в руках, и, наверное, охотники инстинктивно чувствуют себя в безопасности с оружием в руках. Но я знаю, что это был самый нервный момент в моей жизни. Если у медведя шерсть не встала дыбом, то у меня она точно встала.
Не могу сказать, что он был агрессивен, но он определённо не выказывал никаких признаков страха. Он не рычал, не скалил зубы и выглядел скорее удивлённым, чем сердитым. Он наклонил голову, чтобы внимательно посмотреть на меня, и я видел, как он обнюхивает воздух, пытаясь уловить мой запах. Меня до сих пор преследует мысль о том, что я был первым человеком, которого он встретил, и первым, кто услышал мой выстрел так близко.
Каковы бы ни были его намерения, я достаточно натерпелся от медведей, чтобы понимать, что нахожусь в очень тяжёлом положении. Например, на охоте в 1957 году я завалил 90-килограммовую медведицу, которая вырвалась от моих гончих и яростно бросилась на меня. Но я выстрелил первым же выстрелом, и в полутора метрах от неё она упала и схватила медведицу передними лапами. Мне удалось приставить ружьё к её груди и прикончить.
Во время одной из моих странных охот в прошлом году я стоял неподвижно, а медведь пытался учуять меня с расстояния трёх метров, и вдруг вспомнил, что у меня в кармане запасной магазин на четыре патрона. Эта мысль мелькнула в голове, и уверенность мгновенно вернулась. Я вытащил застрявший магазин, заменил его новым и зарядил патрон. Убедившись, что патроны заряжены, я снова посмотрел на медведя. Он исчез.
За те две-три секунды, что я отвел взгляд, он исчез в кустах.
Я попытался последовать за ним, но течение реки заглушало звук его шагов. Хотя мне казалось, что он наблюдает за мной из-за каждого дерева, я больше не замечал его. В конце концов, я сдался и остановился, задумавшись.
«Думаю, Бог хочет, чтобы мы оба выжили», — произнёс я вслух. «Нам придётся завести ещё одного медведя, чтобы пополнить запасы»
На этом история должна закончиться, но нас ждет еще много интересного.
Час спустя я прошёл по старой лесовозной дороге через кустарник, выйдя из болота, и снова услышал лай своих собак, примерно в миле от меня. Подойдя ближе, я увидел, что они сражаются с медведем. Я перевалил через холм и оказался в сухом русле ручья, где стал свидетелем одной из самых жестоких схваток медведя и собаки, которые мне когда-либо доводилось видеть.
Медведь был крупнее всех, кого я когда-либо видел, и был в ярости. Собаки окружили его, хватая за шерсть, а медведь рычал, скалился и бросался на них. Выстрелить, не задев собак, было практически невозможно, и я был, наверное, метрах в пяти, прежде чем выстрелил.
Медведь, может, и не боится собак, но людей боится. Обычно он пытается убежать. Этот медведь не убежал, а повернулся ко мне, и в этот момент я выстрелил ему в грудь.
Я убил много медведей из этого ружья, но на этот раз оно его разозлило. Выстрел ещё больше разозлил собак. Когда они снова напали на него, медведь отбивался ещё яростнее.
В то утро у меня было девять патронов: один в патроннике и по четыре в каждом магазине. Я выстрелил только один раз в первую встречу. По пути ко второй встрече я опустошил застрявший магазин, вытряхнул песок и перезарядил, так что к моменту прибытия у меня было восемь патронов. Я выстрелил ещё три раза в медведя, но не смог его свалить. Наверное, он был настолько адреналиновым, что не чувствовал боли.
Пока все гончие неистовствовали, мой пёс, Клоун, совершил ошибку: он схватил медведя за голову и крепко держал. Пёс на мгновение замахнулся на него, словно цепом, но медведь тут же бросил Клоуна на землю и схватил его за горло. Я держался на расстоянии 3-4,5 метров от медведя, кружа вокруг него, то приближаясь, то удаляясь, стараясь не попасть ему в руки, и стрелял как можно чаще. Затем, пока внимание медведя было приковано к несчастной собаке, я подскочил и расстрелял остатки патронов.
Мне потребовалось, невероятно, восемь патронов — все патроны, что у меня были, — чтобы свалить этого медведя. Последняя пуля попала ему в голову, прямо за ухом, а ствол винчестера едва коснулся его, и он наконец упал. Медведь был мёртв, когда упал на землю.
Собаки истекали кровью от укусов и когтей, все были измотаны, а Джокер был серьёзно ранен. Мы вытащили его из оврага и срочно доставили в ближайшую ветеринарную клинику. Когда мы приехали, он всё ещё был в шоке, но через несколько минут этот сильный пёс пришёл в сознание.
К концу недели мы подстрелили четырёх медведей. Этого было достаточно, чтобы пополнить наши запасы. Мы заслужили всех четырёх медведей, но я никогда не забуду того, который ушёл. Того, который посмотрел мне прямо в глаза с расстояния в три метра.
Больше интересных статей здесь: Туризм.
Источник статьи: Я был в трёх метрах от медведя. А потом моя винтовку заклинило.
