Дед потихоньку шмыгнул в сени, достал из рукава, висевшего на стене ватника, початую чекушку, и вытащил из нее бумажную пробку. Он приложил к губам горлышко бутылки, и, закинув назад свою сивую голову, забулькал, вливая в себя остаток водки. Потом, спрятав бутылку опять в рукав, он суетливо выскочил во двор, уселся на скамеечку, стоявшую в тени сарая, закурил и даже зажмурился от удовольствия. Любил он выпить украдкой, втихаря, чтобы жена не видела, не точила и не зудела над душой.
- Вот паразит старый! Высосал уже до конца свою заначку! - пробормотала та, увидев в оконце его довольное лицо. Она прекрасно знала про его тайник в рукаве ватника, дед не впервые прятал там четвертинки, но не трогала эти его бутылки, а сама всегда знала, сколько он выпил и чего от него можно ожидать. Сегодня она даже ворчать не стала. Водки там было немного, да и ехать он никуда не собирался. Выкурив свою беломорину, дед открыл гараж, зажег в нем свет и позвал жену:
-Ма-ать! Подь сюды! Становься вот тут, будешь вот эту ручку крутить, я клапана подрегулирую, стучать.
- Куды крутить-то?
- Вправо!
- Это туды чтоль?
- Туда, туда. Я махну рукой и крути - он с головой забрался под капот своей старенькой Нивы, и оттуда командовал:
- Оборот целый, пол-оборота, стой, нутко еще, оборот…
Жена крутила ручку довольно долго, у мужа явно ничего не ладилось, он матерился сквозь зубы, и в конце концов она сказала:
- Хватить! Я устала. Ежели не можешь сделать сам, позови брата, он в машинах разбирается, а я пошла. У мене своих дел выше крыши. Дед сердито загремел инструментом:
- Вот попросишь меня старая, свезти в магазин али на рынок, я те тоже скажу, что у меня своих делов выше крыши! Ворча, он запер гараж, вымыл руки под рукомойником и сел на скамейку покурить. Он сердито разминал пальцами папиросу, и хмурился. Выпить хотелось очень сильно, но водки больше не было, и он, чтобы не растравлять себе душу, стал думать об охоте.
Начался сезон, и он в ожидании своего любимого занятия уже все приготовил. Взносы в охотобщество оплатил, путевку купил, патроны снарядил, отжучил от пенсии деньжат на горючее для машины и для себя, и ждал только старшего внука, который должен был приехать со дня на день. Перед сном жена сказала ему, что завтра с утра надо бы поправить крышу на курятнике, там рубероид старый, потрескался весь и курам в дождь сыровато стало.
- Пока время есть надоть сделать! Рубероид купили, гвоздей полно и рейки есть.
- Осталось начать да кончить! - проворчал дед:
- Вот внук приедет и сделаем вдвоем.
- Знаю я как вы сделаетя! Он приедет, вы ружья похватаетя и на охоту! Нет уж! Не можешь один, сам, зови брата, пущай поможеть, заодно и машину посмотрить
И как дед ни отлынивал, а крышу пришлось делать. Жена сама сходила к соседке, позвонила брату, чтобы пришел помочь. И вот с обеда взявшись, мужики полезли на крышу и, переговариваясь, и ворча друг на друга и на бабку, начали работать. Они довольно быстро сменили рубероид на крыше курятника, и прибрали все старье, сброшенное с крыши. Потом убрали ящик с инструментами в сарайчик, умылись и сели за стол. Со скучающим видом они разговаривали, поглядывая, как хозяйка выставляла на стол хлеб и жареную картошку, селедочку с лучком и зажарку из печенки, легкого и свиного подчеревка - любимого блюда хозяина. Малосольные огурчики со свежими помидорами и чесноком дразнили обоняние, но главного, чего с нетерпением ждали работники на столе, как не было, так и нет. Дед покряхтывая ковырял вилкой картошку, и печально вздыхал, а его помощник обиженно жевал хлеб с селедочной икрой и шмыгал носом.
- Маать, а мать! У тебя там бутылочки-то нету? Нам бы с устатку по грамульке… Он не успел договорить. Жена уже ставила на стол стаканы и запечатанную четвертинку водки:
- Вы бы хоть поели сначала, чего ж на голодный желудок-то пить? - но ее вопрос повис в воздухе. Водка уже булькала в стаканы, и повеселевшие мужики потянулись друг к другу чокаться. А на столе появилась ветчина на тарелочке и яичница с копченой колбасой, квашеная капуста, соленые лисички и большой кувшин с холодным квасом. Мужики обсуждали международную обстановку, крышу курятника, своих жен, и конечно четвертинки им было мало. Но хозяйка сердито заявила:
- Машину еще не делали, чекушки вам хватить. Давайтя спать ложиться, поздно уже. Завтра с утра машину делайтя, а там посмотрим… - прозрачно намекнула она. И как ни кряхтели, ни ворчали мужики, она постелила им в террасе и заперла двери:
- На сегодня будя! Спать идитя! - и им ничего не оставалось, как послушаться. После завтрака работники развили бурную деятельность. Они что-то очень громко делали в гараже, стучали, пару раз уронили, какую-то железяку, сильно загремев. А хозяйка, послушала-послушала и вдруг вышла за калитку и стала разговаривать с высоким молодым парнем, что у колонки наливал воду во флягу. Разговаривая с ним, она несколько раз оглянулась на гараж, покачала головой, а потом, простившись с собеседником, пошла к дому. Она неожиданно заглянула в гараж. Дед сидел на чурбаке, а брат на старом колесе, и держа молотки в руках они периодически начинали постукивать ими то по старому ведру, то по большому баку, который стоял в гараже и терпеливо дожидался, когда же, наконец, хозяин соизволит приделать к нему отвалившуюся ручку.
- Ах вы, лихоимцы! Эт-вы так-то машину делаетя? Ах, лодыри! Тут работы на двадцать минут! Я узнала у Шуни Стяпанова, там надо было просто довярнуть рукоятку еще на пол-оборота, и все! А вы мне сидитя, очки втираитя! Ну, появитеся только в доме! Я вам дам и выпить и закусить! И она в сердцах так бабахнула железной дверью гаража, что у обоих мужиков сразу заложило уши. Женщина ушла, а горе-механики быстро довели машину до ума, и закрыв гараж не знали, что им делать.
- Ты глянь, как осерчала! - вздыхал брат. - Выпить теперь точно не даст!
А дед согласно кивал головой:
- Злая конечно, но не шибко. Она когда шибко злая, так ругается! По геограхвии и по истории у внучат наслушалась, и сыплет как горохом. Вот тогда злая, это да, но сейчас выпить точно не даст!
- Дак, мы же машину сделали!
- Ну и что! Кабы с утра! А ты говорил, время потянем, а то еще чего-нито делать заставит!
- И откудова она узнала про клапана-то?
- Да вишь говорит, что выспросила у Сашуни Степанова. Она всегда говорит, что не знать не стыдно. Стыдно не спрашивать, ежели не знаешь! Мы, вон дом кирпичом обкладывали, дак она все разнюхала, и про кирпич и про цемент. Не поленилась в библиотеку записаться, книжку в библиотеке взяла по стройке, и мне всю плешь проела. Галдить, что это, мол, наш дом, а не башня Пизаньска! Мол двести лет строили, а путя нету, падаеть мол!
-Ишь ты! -удивился брат.
- Умна больно!
-Да не умна! Карахтер у ей такой! Везде нос сует! Иногда аж тошно! Я ей говорю, что я и сам все знаю, и про цемент и про кирпич! И книжка ейная мне не нужна, я…- - Дед, а дед! раздалось от калитки. -я приехал! Внук явно спас положение. Бабка на радостях забыла сердиться и, усаживая парня за стол, тараторила:
- Давай-ка, сынок, лапшички домашней поешь, для тебя варила, и сырничков твоих любимых напякла. Она хлопотала около стола, выставляя то миску со сметаной, то оладушки, то варенье, походя гладила внука по голове, и жалостливо вздыхала:
- Худющий какой! Она усадила за стол и деда с братом, и выставила им четвертинку водки с закуской. Уходя в кухню, из-за спины внука показала мужикам кулак. Да тем дело и кончилось. Назавтра чуть свет дед выгнал машину из гаража, погрузил в нее свое охотничье снаряжение, рюкзак с продуктами и теплыми вещами, и шумнул жене:
- Мы уехали!
Они обещались вернуться вечером, но напрасно она ждала их, и заполночь не гасила свет. Ни завтра, ни послезавтра они домой не вернулись. Она за эти дни вся извелась. Никогда не бывало, чтобы дед так надолго отлучался на охоту. Сутки, самое большое, когда он однажды, заплутал на болоте и еле выбрался. Привез трех уток, и пока она ощипывала и готовила их, он парился в баньке, прогревая настывшие в болотной воде ноги. В тот раз сестре своей она жаловалась:
- Охота называется! Понаедуть на машинах, да вертолетах. Егеря подставять им зверя, и вот они гонять его, бедного! Рази это охота? Купи ружье, встань на лыжи, и иди в лес, сам высляди кабана, али лося, да побегай за ним по кустам и буряломам пару суток, а тогда уж и стреляй. Это честная охота. А так не охота, а убийство, считай, лежа на диване охотются! Наберуть водки, закуски, и сидять у костра треплются, лишь бы дома ничего не делать! Потом пьяные по бутылкам бабахають! Добро бы голодные были! Все в магазинах есть. И свое дома все есть. Нет, забаву придумали кровавую, зверей бить! Вот он принес трех уточек. Они золотые, утки-то получаются! Взнос в охотобщество заплати, путевку купи, пожрать собери, на бянзин дай, патроны, ружье, водка эта проклятая! Да еще утки-те, что подстрелил. Они без перьев чуть больше кулака, а дроби в ей!
Обратите внимание: История подписчика Эмигрировал в Штаты в 64 года как и зачем? Что скажет про США?.
Я было два зуба сломала, как ела. Да дробь не выкидывай, дед галдить! Он потом в кажный патрон счастливую дробинку добавить, что из утки достала. Чтоб значить еще добыча была. В Босфор и в Дарданеллу мне эта их охота! Одни нерьвы!А теперь она ворчала себе под нос:
- Куды робенка увез, куды сам делси? Опять заплутал, Сусанин старый! Двое суток нынче уж! Ну, погоди! Только дома покажися, я энти ваши ружья в печку покидаю! Но когда дед с внуком все же вернулись, на третьи сутки, она, измученная тревогой за них, рада - радешенька была, что вернулись живые и здоровые. Со слезами на глазах она обнимала внука и ворчала на мужа:
- И какой Тутохламон погнал вас в этакую даль? Скольки болот рядом, а вы поехали за семь верст киселя хлебать! Правду говорять, что дурная голова ногам покою не даеть. Знаешь ведь, что машина плохонькая, на что надеялси? На авось? Или на Мюхаузинена, что он вас из трясины за патлы вытянеть? В другой раз на охоту пойдетя пяшком! И не уйдетя далеко, и искать вас знаешь где! А то уехали! И день нет и два нет! И где взять не знаю, осталося в лапоть насрать да за вами послать! Ить у вас одна дорога, а у меня десять, вот и думай бабка по какой вы уехали! Ладно, сам ушел, а то и робенка с собой уволок, а я тута как Пянялопа какая-то, все глаза проглядела, все слезы повыплакала. В дому дел, конь не валялси, а у меня ни к чаму душа не ляжить, все из рук валится. А вы с братцем чекушку выжрали, а машину не сделали, а на леченом коне далеко ли уедешь?
- Да будет тебе мать! Ну чё расшумелась-то? Все же обошлось! И робенок твой жив-здоров, нам бы в баньку, да похлебать горячего, а все остальное потом, все путем будет, не серчай! - примирительно гудел дед.
- Да рази ж я серчаю? Баню два раза протапливала, все вас ждала, боялася, что тебя опять сердчишко прихватило, как бы робенок один справилси? Опять же, хоша ты у меня супротивник, и никогда не слушаешь мене, а ведь другого-то у мене никого нету, ты, свет в окошке, страшно без тебе!
А внук, от восторга блестя глазами, рассказывал, что заехали далеко, машина сломалась, и они, пока выбирались, вымокли и перемазались, как черти. Не шутка, по лесным дорогам машину толкать, из грязи в грязь перебиваться.
- Припасы все подъели, оголодали как волки, а добыли только трех уток, да одного зайца. Спасибо егеря встретили, он свой трактор подогнал, а то бы мы еще неделю колупались по грязи!
Бабка затопила баньку, и они, скинув с себя грязную одежду, в ожидании хорошего пара, хлебали борщ, а потом, напившись чаю, два часа парились в бане и счастливые и размягченные, завалились в террасе спать. А она затеплила лампадку и стоя на коленях перед иконой благодарила Господа и Богородицу, что домой вернулись ее ненаглядные мужчины. Потом погасила свет и улеглась наконец сама. Но видно этому дню не суждено было кончиться просто так.
- Отец! Вставай! Лихие люди на дворе! - расталкивала она крепко спящего мужа:
- Да не шуми! Пущай робенок поспить! Дед вскочил:
- Какое поспит? Буди, мало ли что. Спросонья испугается, кинется! Буди! Опосля доспим! Свет не включай! Ружья не трогала?
- Нет. Где положили, там и лежать.
- Схоронись подалее, и носа не кажи, счас я разберусь! Он наощупь зарядил свою двустволку и шепнул внуку:
- Как скомандую, включай свет. На дворе, чтобы светло было. Понял?
- Да! Дед! Я тоже ружье возьму!
- Я те возьму! Нишкни! Следи из темного окна, чтобы тебе все видать было, мне в случае чего шумнешь, понял?
- Да! Он поставил ружье у притолоки, и открыл дверь.
- Эй, кто там ходит? - грозно спросил он. По двору метнулось несколько теней. У двери погреба кто-то возился, а из-за сарая донеслось:
- Уйди дед в дом! Не то пожалеешь!
- Сами уходите, парни, подобру-поздорову, не то стрелять буду!
- Я те стрельну! От погреба в сторону дома двинулась тень.
- Давай! крикнул дед и вспыхнувший во дворе свет ударил воров по глазам.
- Уйди, дед! - завопил тот, что у погреба, и примерясь, метнул в деда нож, но промахнулся. А тот почти не целясь, стрельнул из ружья вору под ноги, в пыль.
- Уходите, говорю! Застрелю!
Но грабителя это не остановило, он дернулся вперед, и тогда дед выстрелил еще раз. Вор как подкошенный свалился на землю и визгливо закричал:
- Убил! Убил меня хмырь старый! От сарая двое перемахнули через забор, а третий выхватил пистолет:
- Ах ты… Но он ничего сделать не успел. Дед уже перезарядил ружье и одним выстрелом наповал свалил бандита на землю. Сначала стало тихо, а потом через минуту затарахтел мотоцикл, видно остальные жулики дали деру. Через полчаса прикатила милиция, вызванная по телефону соседкой. Деда и обоих грабителей увезли в отделение.
- Эт что же делается? - возмущалась его жена.
- На кой яго увезли? Он дом свой защищал! А яго, как бандита, в участок? Где же справедливость? Царь-Соломона на них нету! Я собяруся и пяшком в Москву пойду, управы на нашу милицию искать! Ишь, черти! Сами не работають, бандиты на дома нападають, а ежели дед защищалси, так его под мякитки и увязли, как урку, на каторгу!
- Подожди, бабуля! Успокойся, разберутся, вот увидишь! - растерянно твердил внук, дрожащими руками наливая ей в чашку воды.
- Разбярутся, жди, как же! Пойдем сынок! Глянем, чего они наделали-то? - расплакалась та и, всхлипывая, пошла на двор.
- Собаку убили варнаки вавилонские! Да еще, ты глянь-ка, овца пропала! Овцу сперли!
Тут за воротами зашумели подростки, они волокли найденный в кустах новенький мотоцикл.
- Не плачь бабушка, это теперь тебе заместо овцы будет, будешь разъезжать! Сбежавшиеся соседки, стоя за забором возмущались:
- До чего народ распоясалси! Милиция спасибо сказала бы, что урку на тот свет спровадили, а они деда заарестовали!
- Ворам энтим, руки рубить надобно, как в старину делали!
- Ага! И корми яго потом безрукого!
- А все равно в тюрьме кормять, и с руками и с ногами! Дык какая разница-то?
- А китайцы стреляють их, жуликов. Как своровал, сразу пуля!
- И все одно воруют! Да стреляют-то тех, кто попадается! Вот они и надеются, что им повезет, а сколько их не попадается?
- Не плачь бабушка, за овцу они те мотоцикл новый оставили! - галдели ребята.
- На кой ляд он мне нужен - махнула та рукой.
- А можно мы покатаемся? Отталкивали от машины друг друга подростки.
- Нельзя! Это чужое! А чужое брать нельзя!- шумели бабы.
Долго гомонил народ около дома, но потихоньку все разошлись. Утро, дела, да работа никого не ждут. К вечеру участковый привез деда, и удивился найденному мотоциклу. Выслушал соседских мальчишек, все записал и утешил бабку:
- Деда вашего будут судить! Погодите вы, плакать! Просто положено так, раз убил, значит, будет суд! Но прокурор сказал, что здесь его вины нет, он защищался, а значит, не посадят! Медаль, конечно, не дадут, но наш начальник сказал, что дед молодец! Потому, что убитый был беглый бандит. Его долго поймать не могли. Мотоцикл я забираю, это вещественное доказательство. Будьте здоровы – и уехал. Бабка, хлюпая носом, сидела на лавке, у самой калитки.
- Пойдем в дом, мать! Поздно уже, Содом с Гоморроем закончился наконец, чайку попить бы да спать завалиться…Он обнял внука:
-Пойдем-ка, сынок…
-Дед, смотри, ты тоже стал по истории ругаться! А там и до географии не далеко…
Больше интересных статей здесь: Туризм.
Источник статьи: История с географией.