Иногда вдруг, непонятно откуда, появляется желание красить. Взять в руки кисть, краски и сделать ярким что-нибудь серое. И не важно, на чем рисовать и что рисовать.
Сегодня с утра проснулась в малярном настроении. Пошла на хоздвор и долго перебирала обрезки трухлявых досок, оставшихся после переделки старого пола. Попалось несколько довольно крепких, не до конца ещё изъеденных древоточцами и короедами. Хорошие, подходящие по размеру досточки. Из некоторых торчали ржавые гвозди, но это не беда. В сарае у мужа нашёлся гвоздодёр.
После пяти минут работы наждачкой доски стали как новенькие.
В сарае, нашлись банки с краской и кисточки. Можно начинать работу.
Осталось только придумать, что бы такое изобразить? Но в этом смысле я как тот чукча, который что видит, то поёт. Только у меня немного по-другому: я что думаю, то рисую.
Подумалось о том, как же мне нравилось в детстве кататься на лодке, на катере, на моторке по Волге, по Днепру - и вот она вода, рыба и парус сами нарисовались на серой доске:
Потом сварила себе кофе, перекусила, достала ещё одну доску и мысли понеслись в сторону Набокова. Почему так? Не знаю. Подумалось, что наверное у нашего поколения самое сложное и запутанное отношение к любви. Росли мы на Тургеневе и Бунине. Романтичные, ответственные девочки 70-х и 80-х, считавшие, что любовь неотделима от верности, нежности, семьи и будущего материнства. А потом началась перестройка не только в политике, но и в женском сознании. Мы стали читать Лимонова, Набокова, Керуака и нам открылись новые горизонты. Оказалось, что любовь, это не только про семью или про драму и страдания, как у Достоевского. Нет, любовь может быть игрой, кровавым приключением, источником чисто физиологического наслаждения без взаимных обязательств. Да мало ли, чем ещё может быть любовь.
За спиной Набокове я всегда видела тень Вертинского. Они не были знакомы, но в их любовных текстах одинаково иронично звучала тема любви, как дьявольской смеси трагедии и комедии, замешанной на крови и безумии.
Взяла краски и нарисовала рыбу-Пьеро, черно-белая шахматная жизнь. Разбитое сердце и пятна крови, куда же без этого.
Потом ещё две рыбки нарисовались: караван верблюдов в пустыне и томный вечер "под пальмами сонной Вампуки".
Хорошее это занятие - рисование. Медитация своего рода.
После этого так и хочется взять в руки тяпку и прополоть сорняки в огороде или сварить кастрюлю борща для любимого мужа. Мало ли дел накопилось у меня по хозяйству. Не всё же под навесом в тенёчке прохлаждаться с кисточками, перебирая в голове воспоминания прошлого и удивляясь наступившему будущему, которое оказалось совсем не таким, как когда-то мечталось, но тоже в общем и целом неплохим.
