Сразу скажу, у меня к Дню Победы сложное отношение. В нашей семье 9 мая праздничный стол не накрывали. Хотя отец был фронтовик и инвалид Великой Отечественной войны.
Отец в этот день уходил из дома и с кем-то мрачно напивался. Про войну героических историй не рассказывал. Вообще про войну говорить отказывался. Наотрез! Ни слова из него не вытянешь, как ни проси. Единственная история, которую он мне как-то поведал, была про полевой госпиталь.
В первых же боях отец подорвался на гранате. В полевой госпиталь его привезли еще живым, но хирург сказал, что парень уже не жилец, в операционную не заносите, давайте лучше тех, кого можно спасти. Но тут вмешалась судьба. Другой хирург решил, что шанс есть. Первый же стоял на своем, мол, только зря время терять... Поспорили на литр спирта. И второй хирург вытащил отца с того света. Самые крупные осколки он удалил, а на прочую мелочь, не угрожающую в данный момент жизни, махнул рукой.
Несколько десятков осколков отец носил в себе больше пятидесяти лет. Некоторые легко прощупывались через кожу. Один был у самого сердца. Врачи не раз предлагали вынуть его, мол, может в любой момент двинуться к сердцу. Но отец неизменно отказывался. Так и прожил с этим до 70 лет.
Когда отец попытался поблагодарить полевого хирурга, тот рассказал ему историю про спирт и сказал, что это он должен отца благодарить за то, что тот оказался крепким, выжил и помог выиграть.
Помимо ранения, у отца еще была контузия. Пенсию по инвалидности ему назначили 24 рубля, это в то время, когда зарплата уборщицы составляла 60 рублей. Так что всю жизнь он, несмотря на инвалидность и кучу приобретенных болезней, работал. А было тогда так: либо пенсию получай, либо работай.
Где-то в 70-х годах инвалидам войны разрешили заниматься частным предпринимательством. Отец сразу ушел с госслужбы и стал работать фотографом-воздушником. Кто постарше и помнит те времена, когда не было ни смартфонов ни фотокамер-мыльниц, тот понимает о чем я. Воздушник - это фотограф в свободном поиске, который снимает людей в парках, на площадях, у городских достопримечательностей... То есть, не в ателье, а на воздухе. Отец брал патент, который стоил на год то ли рубль, то ли три, в общем, несущественная сумма, на трешку можно было тогда купить бутылку водки либо килограмм вареной колбасы.
Отцу выделили проходное место в городском сквере, куда он приходил по субботам-воскресеньям. Ему очень нравилась эта работа. Не надо каждый день ходить на службу, а денег больше. Он стал уважительно отзываться о Леониде Ильиче Брежневе - тогдашнем вожде КПСС и руководителе СССР. Говорил примерно так:
- Ленька молодец! Поддержал фронтовиков, потому что сам фронтовик, понимает нас.
Я рано стал понимать, что моему жестоко искалеченному войной отцу вдвойне повезло. Во-первых, он остался живой. Во-вторых, руки-ноги на месте. А сколько тогда было инвалидов без рук, без ног. Протезов не делали. Крутись, как хочешь. Так что те, у кого одной ноги не было, приматывали ремнями к обрубку деревяшку, или скакали на костылях на одной ноге, брючина была подвернута и подшита. А кто лишился сразу двух ног, те передвигались на доске с четырьмя подшипниками. Как сегодняшний скейт-борд, только самодельный, тяжелый и неповоротливый. В руках держали деревяшки, чтобы от земли отталкиваться. Таких было много, особенно возле пивных и рюмочных. Народ к ним относился с пониманием, пропускали без очереди и в просьбе налить редко отказывали. Но такие инвалиды как-то быстро исчезли с улиц. В 60-х годах они еще были, а в 70-х я их почти не встречал.
Отец был горячий и вспыльчивый, а когда выпивал, становился мрачным, лучше держаться от него подальше. Помню, как меня, пятилетнего, за какую-то мелкую провинность, выдрал ремнем. После этого я стал осторожным и старался больше не попадаться под горячую руку. А во дворе и в школе многих ребят, да и девчонок тоже, отцы ремнем драли чуть ли не до совершеннолетия. В нашем дворе даже было такое деление: этого родители бьют, этого не бьют. Один чумовой папаша сына с дочкой, подростков уже, не только ремнем драл, но еще после этого на колени ставил, на горох.
Такими вот были последствия у фронтового поколения наших родителей. Когда вокруг тебя столько смертей, и кровь и кишки наружу каждый день, то отношение к ценности жизни меняется, и не только к своей. Избить ребенка - это пустяки, для его же пользы. А какая в том польза?
Было время, я обижался на отца. Потом повзрослел и обиды ушли. Осталось сочувствие и понимание, того, через что ему пришлось пройти. Война началась 22 июня, а уже в августе моему отцу исполнилось 18, и его тут же призвали. Совсем же еще мальчишка, которого вместе с такими же детьми бросили в адскую мясорубку.
Так что, праздновать я сегодня не буду. Но сто фронтовых грамм приму. За своего отца и за всех тех, кто просто хотел жить и любить, а им пришлось проливать кровь и умирать.