На меня напал лось и сломал мне рёбра. На меня напали три бурых медведя тёмной ночью на Аляске под проливным дождём
Я остановился, чтобы убедиться, что ружьё всё ещё заряжено, затем вышел из укрытия, чтобы поближе рассмотреть покачивающегося лося. Я поднял ружьё, чтобы выстрелить ему в шею, и уже собирался нажать на курок, когда услышал позади себя, всего в десяти ярдах, громкое фырканье и хрип.
Я резко обернулся и увидел самую ужасающую картину в своей жизни. Ещё один огромный носорог-самец мчался ко мне, опустив голову. Из его ноздрей и пасти хлынули кровь и пена, а огромные рога были направлены прямо на меня. На мгновение я остолбенел.
Я поднял винтовку и попытался повернуться, но она была слишком близко. Прежде чем я успел прицелиться, бык вонзил рога в моё ружьё, и я выронил его, не успев выстрелить. Не помню, какой однозарядный пистолет Ruger .44 Magnum я держал под левой рукой в наплечной кобуре, но каким-то образом мне удалось схватить 7,5-дюймовый ствол, взвести курок, и как раз в тот момент, когда он коснулся меня, я выстрелил лосю в голову, отбросив меня на несколько футов. Я упал лицом в мягкую траву, уверенный, что лось стоит прямо за мной, готовый меня прикончить.
Охота занимала важное место в моей жизни все 35 лет, что я провёл на Аляске. Я добыл десятки чернохвостых оленей и несколько прибрежных бурых медведей. Я лазил по ледникам в поисках горных козлов, а зимой добывал мясо чёрных медведей и лосей.
Моё приключение началось солнечным августовским днём 1965 года. Мой друг Джин, диспетчер местной авиакомпании, взял меня в полёт на своём небольшом самолёте. Нашей целью было неспокойное озеро Плаза в заливе Аляска.
После двух часов полета на север, когда наш правый фланг едва не задел ледники и возвышающиеся вершины, он приземлился на спокойных водах озера Плаза, в нескольких милях от бурного побережья Мексиканского залива, на территории, расчищенной от кустарника для использования в качестве кемпинга.
Мы поставили палатку, нарубили дров и приготовились охотиться на лосей неделю, пока не наберём достаточно. Берег озера ровный и болотистый, с множеством еловых островков и зарослями ольхи и ивы. Это хорошее место обитания лосей, но добраться туда трудно.
В полдень ещё один двухмоторный самолёт-амфибия приземлился на озере, вырулил на берег и высадил двух охотников на лосей, работавших механиками в авиакомпании. Их встретили очень тепло, поскольку лосей было много, а охотничьих угодий было предостаточно. Это было до того, как на Аляске был введён запрет на воздушную охоту, который действует и по сей день.
Механики – я их назвал Бадом и Энди – разбили лагерь рядом с нами. Ранним вечером молодой лось пересёк устье озера в нескольких сотнях ярдов от нас, и Энди его подстрелил. Следующие несколько дней мы втроём охотились на лосей вокруг озера Фанг. Обычно я охотился один, потому что так было проще.
Однажды наш пилот Джин в одиночку полетел на другое озеро, приземлился там и подстрелил отличного оленя, которого он привез обратно на озеро Фанг и повесил рядом с лосем, которого подстрелил Энди.
В конце выходных я немного поохотился с Бадом. Он был неопытным, но очень приятным парнем и очень хотел учиться.
Через некоторое время мне надоело бродить по пустынным болотам вокруг озера Фонг-Лох, поэтому однажды вечером я спросил Джина, не согласится ли он присоединиться ко мне в полёте на самолёте вверх по реке Алсек, в более возвышенное и сухое место. Баду каким-то образом удалось попасть в список гостей, поэтому на рассвете следующего дня Джин вылетел с нами обоими на новое место.
«Я заберу тебя около полудня», — пообещал Джин. И улетел.
Я пробрался сквозь кусты на открытый луг, и Бад последовал за мной. Примерно через полчаса мы добрались до луга и на цыпочках прокрались к краю поляны, выглядывая из-за деревьев и кустарника. Мы оба с удивлением увидели двух огромных оленей-самцов, стоявших на лугу примерно в 150-200 метрах от нас. В предрассветном свете они казались почти чёрными, а их массивные рога казались больше, чем были на самом деле. Бад стоял с открытым ртом, и на мгновение мне показалось, что у него инсульт.
«Я выберу того, кто дальше всех», — сказал я, — «а ты выберешь того, кто ближе всего к тебе, и выстрели первым.
я опустился на колено, готовый выстрелить из винтовки Shaphart 7x61 (с 4-кратным оптическим прицелом Bausch and Lomb). Я закинул ружьё за спину и крепко держал его. Лось был дальше, чем я обычно стреляю, но мы не могли подойти ближе. Винтовка Бада выстрелила, и краем глаза я увидел, как его лось упал. Выстрел напугал меня, но я вовремя нажал на курок, и мой лось споткнулся, получив удар. Он был по пояс в кустах, и я не мог его заметить.
Я направлял Бада во время охоты, и он неукоснительно следовал моим указаниям. Я сказал ему: «Жди здесь», — и побежал на луг к подстреленному лосю. Я собирался подойти достаточно близко, чтобы добыть его чисто. Я не хотел, чтобы Бад стрелял сзади. Поскольку его лось упал мгновенно, я был почти уверен, что ему не пришлось его добивать. И я никогда так сильно не ошибался.
Проходя мимо его лося, я был поражён размером его рогов. Я отчётливо помню, что он лежал на боку, вытянув ноги, и дрожал, как мне показалось, в типичной предсмертной агонии. Примерно в это же время я увидел кончики рогов лося, которого ранил ранее, и собирался выстрелить снова, как вдруг услышал позади себя хрип и фырканье.
Лось Бада ожил. Пока я это говорил, он подбросил меня на несколько футов в воздух, и я упал лицом вниз, изо всех сил пытаясь удержаться в траве.
Я был ошеломлён, но в сознании. Затем я выстрелил себе за спину. Крепко сжав в руке «Ругер» 44-го калибра, я нажал на курок, готовый выстрелить снова. Затем я перевернулся, ожидая, что лось упадёт на меня, но он был всего в нескольких футах от меня, пытаясь встать. Моя пуля из пистолета попала ему прямо под глаз, по-видимому, временно лишив сознания.
Я с трудом поднялся на ноги и огляделся в поисках ружья, но не смог его найти. Тогда я быстро подбежал к дёргающемуся оленю, приставил ствол 44-го калибра чуть ниже изгиба рогов и выстрелил ему в голову. Олень с глухим стуком упал, на этот раз замертво.
Я вытер со лба то, что, как мне показалось, было потом, но это была кровь. Остриё рога оцарапало мне лоб, повредив кожу. Грудь, где рог оцарапал кожу, болела при каждом движении и вздохе.
Бад стоял там, где я его оставил, и видел, как лось поднялся, но не решился выстрелить снова, боясь попасть в меня. Он побежал впереди меня.
«Ты в порядке?» — спросил он.
«Думаю, да», — ответил я, внезапно осознав, что подстреленный мной лось мог ещё уйти. Я не видел его ни в ольховых кустах, ни рядом с ними.
«Давай, убей этого быка», — предложил я, — «а потом я пойду и поймаю того, который меня сбил.
Я нашёл винтовку, убедился, что ствол чистый, и поплелся обратно к тому месту, где в последний раз видел второго быка. Неподалёку рос тополь, на который можно было залезть, поэтому я перекинул винтовку через плечо и, несмотря на боль в груди, взобрался на него и, нащупывая глазами, нашёл быка. Вот он. Он всё ещё покачивался, но шёл, опустив голову. Он был немного дальше от того места, где я был в последний раз.
Я схватился за ветку и попытался отцепить винтовку от плеча, чтобы стрелять прямо с дерева. Двигаться было больно, и я двигался довольно медленно, когда подо мной сломалась гнилая ветка, и я упал в куст, смягчивший падение, и приземлился на землю у подножия дерева.
Я встал, ошеломлённый, с ссадинами по всему телу и засохшей кровью на лбу. Грудь болела. Я не понимал, во что ввязался. Я снова проверил ружьё и пошёл туда, где видел раненого лося. Он услышал мои шаги и начал двигаться.
Обратите внимание: Жилье с бассейном за 9000 рублей в месяц. Заглянул к друзьям во Вьетнаме.
Я всё думал, что он упадёт, но он водил меня за собой минут двадцать. Потом он вернулся на поляну, где мы его впервые увидели. Когда он пошёл по траве, я прицелился и наконец выстрелил в него. Это тоже был трофей. Но мы охотились ради мяса, а не трофеев, поэтому, измерив рога, мы оставили их там, где упал лось.Освежевав, выпотрошив и нарезав мясо на небольшие, удобные для переноски куски, мы начали складывать его примерно в полумиле от места посадки пилота. Около полудня Джин прилетел на своём самолёте, а Энди остался, чтобы помочь нам погрузить мясо на лодку. Джин управлял самолётом и доставил мясо на озеро Фанг.
Каждое движение, каждый вздох причиняли боль, но нам нужно было вынести из леса всё мясо, и важно было доставить его туда, где Джин сможет его достать, поэтому я продолжал собирать вещи. К концу дня всё мясо было на плоту или вытащено на берег. Ветер усиливался, собирался дождь.
Джин снова приземлился и закричал:
— Хватит есть мясо. Ветер меня убивает. Нам нужно вернуться к озеру. Я отведу вас двоих обратно.
Меня сбил лось, и все они это знали. Но Бад и Энди бросили свои мешки с мясом, схватили винтовки и забрались в самолёт. Когда самолёт приземлился, я, хромая, побрел к берегу, испытывая боль. Джин посмотрел на двух механиков, затем на меня, пожал плечами, забрался в самолёт и взлетел. Позже он сказал мне, что, хотя он знал, что я ранен, он решил, что лучше оставить меня там, чем их.
«Я думал, ты единственный, кто выживет», — объяснил он.
Он пролетел до озера Фанг и обратно. Когда он готовился к посадке, ветер над рекой дул со скоростью 35–40 узлов. Крылья самолёта подпрыгивали вверх и вниз, и Джину приходилось постоянно добавлять тягу, чтобы разогнаться и контролировать самолёт. Он с трудом управлял самолётом, который шатался и скользил. Он пытался приземлиться семь раз, преодолевая боковой ветер и турбулентность. На последних пяти попытках я отмахивался от него, опасаясь, что он пролетит достаточно низко для посадки, и его сдует ветром.
Наконец он сдался, взлетел, сделал несколько кругов надо мной, хлопая крыльями, и направился к озеру Фанг. Дождь хлестал меня по лицу, пока я смотрел на мерцающие вдали огни. Я застрял здесь на ночь. До кемпинга было слишком далеко, а ночью туда было слишком сложно добраться. Я знал, что Джин вернётся, как только погода прояснится.
Разжечь огонь было нечем. Было темно, и у меня не было фонарика. Но моя толстая шерстяная куртка согревала меня. Я сидел посреди кучи ещё тёплого мяса лося. Я накрыл себя и мясо полиэтиленовой плёнкой. Еды у меня не было, но я пожевал немного сырого мяса лося. Грудь ужасно болела, но я не чувствовал голода. Я уснул под шум ветра, шелест ольхи и ив и стук дождя по брезенту. Я промок насквозь, но мне было тепло, и я чувствовал, что переживу эту ночь.
Я проспал около часа и вдруг проснулся. Что-то было не так. Я лежал неподвижно, широко раскрыв глаза, внимательно прислушиваясь. Затем я услышал глубокий, раскатистый рёв в нескольких метрах от себя. Это был бурый медведь! Я вспомнил, что в районе реки Алсек водилось много крупных медведей. Охотники обычно добывали по 15-20 медведей в год.
Я выстрелил в воздух, и пламя из ствола в кромешной темноте показалось мне римским огнём. Сначала я подумал, что это медведь. Через мгновение я услышал более хриплое рычание, затем два одновременных рычания, и понял, что медведей было как минимум двое. Затем я услышал два рычания с одной стороны кустов и третье с другой. Звук был такой, будто три медведя кружили, споря друг с другом о том, кому достанется лосятина – мне или обоим.
В ту ночь я долго и упорно размышлял, стоит ли бросить мясо и оставить его медведям. Но мысль о слепом шаге в темноте с тремя дикими зверями вскоре отрезвила меня.
Я не осмелился выстрелить в медведя, боясь ранить его. Когда медведь приблизился, я закрыл глаза и снова выстрелил в воздух. Я продолжал ругаться, ругать медведя, ругать погоду, ругать боль в груди, ругать Бада и Энди, и даже ругать Джина.
Ветер завывал, и иногда он напоминал медвежий рев. Лил дождь, но медведи были слишком близко ко мне, чтобы я мог намокнуть под брезентом. Я крепко держал пистолет в руке, готовый выстрелить в любого медведя, который подойдёт достаточно близко, чтобы я мог его учуять или почувствовать. Медведи щёлкали клыками, хрюкали, рычали и хрюкали всю ночь. Это была самая длинная ночь, какую я помню.
К утру ветер стих, и дождь превратился в морось. Я сидел на холодном теле с пистолетом в руке, дрожа от сырости, холода и боли, наблюдая, как небо постепенно светлеет. К тому времени, как стало совсем светло, медведь исчез.
На рассвете я выбрался из кустов и увидел трёх медведей, которые всю ночь бродили по гравию. Через несколько минут я услышал далёкий рёв старинного двигателя Kawasaki, направлявшегося ко мне. Это была самая прекрасная музыка, которую я когда-либо слышал, и я, конечно же, не стал ругать Джина, когда он подъехал к пляжу и подошёл ко мне. Он отвёз меня к озеру Фанг, где я выпил кофе, перекусил и поспал, пока Энди и Бад помогали ему дотащить остатки лосятины.
Через день я вернулся в город и поехал в больницу. Рентген показал, что огромный бык ударил меня, подбросил в воздух и порвал грудину. Одно заднее ребро было сломано, два других – сломаны. Два передних ребра также были сломаны.
Весь следующий месяц мне приходилось каждую ночь спать сидя в кресле, потому что лежать было слишком больно. Я плохо спал, и в голове постоянно крутилась самая жестокая охота на лося, которую я когда-либо видел.
Больше интересных статей здесь: Туризм.
Источник статьи: Друзья бросили меня: я выжил со сломанными ребрами после атаки лося.
