Живописный господский дом, множество служебных построек, большой парк с выходом к пруду и даже небольшой остров. По старой смоленской дороге в гости к хозяевам приезжал Борис Пастернак, который упоминал имение в своих мемуарах...
Но... Это все было несколько веков назад. Сейчас от имения остались только стены, которые почти невозможно разглядеть за деревьями с дороги.
Доходит до смешного: я очень часто бывала по соседству и даже знала, что где-то тут должна быть усадьба, но пока не нашла нужную точку на карте, саму усадьбу не замечала.
Но кроме руин усадебного дома примечателен еще и парк с каскадом прудов. Мало кто знает об этом, но все пруды, построенные при возведении усадьбы, с точки зрения инженерии не уступают Кусково и Марфино.
А в 1572 году в окрестностях села произошло сражение русских и татаро-турецких войск. Правда, усадьбы тогда еще не было. Пару лет назад в парке на окраине села был установлен памятник, и теперь несколько дорожек вокруг памятника - излюбленное место прогулок мамочек с колясками.
Обидно, но от внутреннего убранства усадьбы не осталось ничего. Только два небольших участка лепнины на бывших печах. Но надо очень сильно присмотреться, чтобы их заметить.
История усадьбы начинается в 1646 году, когда село купил П. Ф. Соковин. Благодаря удачным бракам род Соковиных занимал высокие посты при царе. Но все немного подпортили старообрядцы: роду Соковиных принадлежали боярыни Феодосия Морозова и Евдокия Урусова, которых сослали в Пафнутьево-Боровский монастырь.
Поэтому в 1699 году Петр I пожаловал вотчину адмиралу и участнику Великого посольства Ф. А. Головину. Именно Головин соорудил тут каменный храм. Потом имение отошло его сыну, а позже - жене сына, A.П. Барятинской (Салтыковой). После этого имение несколько раз переходило из рук в руки, пока последним хозяином не стал лесопромышленник Бородин.
Усадьба довольно часто меняла хозяев, ее перестраивали в соответствии с модой. И уже в 1913 году она начала приходить в упадок; об этом мы узнаем из записок Пастернака: "...залы стояли полупустыми, и везде чувствовалось угасание и запустение".
После революции в бывшем усадебном доме была школа. Но ей впоследствии нашлось новое место. А старое уже почти разрушилось.
Удивительно, сколько событий помнили эти стены. И до сих пор иногда под советской облупившейся штукатуркой открываются старинные росписи. Главное, чтобы стены пока стояли.